Холоп – невольник.

Хольмганг – поединок викингов, букв. «поход на остров», отобычая сходиться в единоборстве на маленьком островке.

Хоробр – доблестный воин. Позже вытеснено словом «богатырь».

Хоромина – помещение, изба, дом.

Чадъ – первоначально «дети», «младшие члены рода» (ср.«домочадцы»). В дальнейшем – члены дружины, ибо все воины считались «детьми» поотношению к вождю (см. князь).

Чермный – тёмно-красный, цвета спёкшейся крови. Наряду сбелым это был цвет траура у древних славян.

Чернавка – служанка.

Чернобог – один из тёмных Богов древних славян, вособенности – западных.

Шхеры – небольшие, обычно скалистые острова вблизи материка,разделённые извилистыми проливами. Очень характерны для норвежского побережья.Плавание в шхерах требует большого искусства и знания местности.

Щур, или чур – умерший, почитаемый предок (ср. слово«пращур»). Таким образом, «чур меня!» буквально означает – «храни меня,предок!».

Эгир – в древнескандинавской мифологии подводный великан,персонификация океанской стихии. Жена Эгира – великанша Ран – собирала в своюсеть утонувших в море.

Ярила – в славянской мифологии Бог плодородия, размножения,физической любви.

Ярл – в древней Скандинавии первый после конунга титул,аналогичный славянскому «боярину».

Ярус – род перемёта, морская рыболовная снасть.Использовался на глубинах до 150 метров, мог достигать сотен метров длины иимел многие десятки крючков.

Ясень мечей, куст шлемов… – кеннинги воина.

Я считаю, что на интересных людей мне везёт, но самойзамечательной и необычной личностью, с которой меня свела судьба, безусловно,была и остаётся Мария Семёнова.

Случилось всё так.

В Литературное объединение при Детгизе, которое вёл ВалерийМихайлович Воскобойников, ходила скромная и неприметная особа: синие брючки,волосы завязаны в хвостик. Обычная среднестатистическая студентка. Иногда,глядя на неё, остальные начинающие писатели задавались недоумённым вопросом: «Ичто она там пишет?» Звали её тоже совершенно обычно – Маша.

И вот в один прекрасный день до Маши дошла очередь читатьсвои произведения. И оказалось, что читать она будет не стихи и не сказки длямалышей, а отрывки из большого исторического полотна. Действие романапроисходило аж в девятом веке. Оставалось только скептически пожать плечами.

Маша начала читать… Не знаю, как там другие, а я обомлела. Яи представить себе не могла, что с нами на ЛИТО ходит такой могучий талант. Аведь Маше тогда было чуть за двадцать.

И пошло. Из-под пера Марии Семёновой стали выходить всёновые и новые произведения, где рассказывалось о скандинавских конунгах имогучих диких берсерках, о смелых и благородных мореплавателях, плывущих накораблях-драккарах к неведомым берегам, о славянских князьях, о дружинниках ипростолюдинах. И перед читателем, как живой, встал чудесный и неведомый мирдевятого века.

И, главное, этот мир был настолько реальным, настолькоосязаемым, что каждому, кто читал произведения Семёновой, становилосьсовершенно очевидно, что там всё правда, от первого до последнего слова. И еслигерой вешал что-то на деревянный гвоздь, значит, гвоздь этот имел место и былвбит там и так, как это написано у Марии Семёновой.

Всё это казалось настолько непостижимым, что можно быловсерьёз уверовать в переселение душ или в существование машины времени.

Лично я склоняюсь ко второму из этих предположений. Потомучто Маша, если бы захотела, безусловно, без труда собрала бы машину времени.Лишь бы нашлись нужные детали на радиотолчках, где она давно уже сталазавсегдатаем.

Однажды после того, как закончилось очередное заседаниенашего ЛИТО, Маша с гордостью показала мне две непонятные штуки: тонкиепластинки, усеянные металлическими точками. «Платы», – произнесла. Этослово мне тоже ничего не говорило, и мне оставалось лишь недоумённо покачатьголовой.

Оказалось, Маша в этот период была занята сборкойкомпьютера. И она собрала его и стала первой среди всех моих знакомыхобладательницей домашнего компьютера. Это произошло ещё в те незапамятныевремена, когда люди с трудом понимали, что такое компьютер, – одни путалиего с калькулятором, а другие называли его ЭВМ и считали, что он занимает целуюкомнату.

А вот Маша собрала компьютер своими руками. Мало того, найдягде-то, чуть ли не на помойке, пишущую машинку «Консул», она «присобачила» её ккомпьютеру так, что машинка начала печатать сама собой. Все только дивудавались, смотря, как «Консул» послушно и деловито выстукивает страницу занесколько минут, да не как-нибудь, а с аккуратно выровненным правым полем!

(Замечу мимоходом, что чудеса современной техники помогаливоссоздавать жизнь девятого века.)

Так что я очень подозреваю, что в тайне ото всех Машасобрала-таки из деталей и машину времени.

Я даже могу предположить, где она её прячет. Скорее всего,просто-напросто у себя в комнате. Потому что Машина комната – это не столькокомната, сколько нечто среднее между кабинетом средневекового алхимика,учёного-книжника и мастера по ремонту аппаратуры.

Вообще, как известно, дом, где живёт человек, – этозеркало его души, причём куда лучшее, чем глаза. Не знаешь, что за человекперед тобой, – посмотри, как он живёт.

Войдёшь и сразу поймёшь, что это за птица. Если семьслоников придерживают вязаную салфеточку, заботливо накинутую на экрантелевизора, – это одно, а если под потолком висит чучело крокодила, аиз-за котла с варевом щурится чёрный кот – то совсем другое. Так вот в Машинойкомнате сосуществуют совершенно, на первый взгляд, несовместимые предметы:современный компьютер и голова деревянного чудища, большой тренажёр икресло-качалка, переплётное устройство и три висящих на почётном месте боккена(учебных деревянных меча). По стенам аккуратно развешаны разнообразныеинструменты, а на полу лежит продранный старый ковёр.

Ну кто же ещё тут может жить? Разумеется, Мария Семёнова.Второго такого человека на всём белом свете нет.

И ещё много, очень много самых разных книг: Энциклопедиянародной медицины, а напротив все тома про Конана (добрую половину из нихпереводила как раз Маша), Словарь кельтской мифологии и «Преступный мирРоссии». Книги, кстати, на четырёх языках, потому что, к вашему сведению, МарияСемёнова читает и говорит не только по-русски, но также по-английски,по-французски и по-немецки. Так что в Париже и в Лондоне она объясняется безвсякого труда.

Кстати, о голове чудища. Это не просто так голова, а носнебольшого драккара «Слейпнир», который Маша построила, ещё учась в институте.Сам корабль (родители называют его «лодкой») я не видела, но если он был подстать своему носовому украшению, остаётся только с почтением снять шляпу. Нужновидеть изящной формы деревянные чешуины, глаза из перламутра со зрачкамичёрного дерева и страшную пасть с острыми клыками.